Симоне Мартини (1284-1344)

Блистательную страницу художественного наследия треченто представляет живописная школа «нежной Сиены», которую иногда величают «обольстительнейшей королевой среди итальянских городов». Развитие живописи шло здесь по иному пути, нежели во Флоренции. Реформа Джотто была воспринята сиенскими мастерами только частично; гораздо больше значили для них традиции Дуччо и художников, работавших на рубеже 13 —14 веков в Ассизи. Сиенской живописи с ее лиризмом и тяготением к изысканной условности в гораздо большей мере, чем флорентийской, оказались близки также традиции готики. И в то же время некоторые новые для 14 века тенденции воплощаются в творчестве сиенских мастеров более смело и ярко.

О сиенской живописи той поры, более консервативной, но и более лирической, чем флорентийская, мы можем судить по прекрасному ее образцу — «Мадонне» Симоне Мартини (Эрмитаж). Здесь уже нет мощи и эпической монументальности Джотто, но трудно оторваться от блестящих золотом и синевой радужных композиций, тонко очерченных небольших грациозных фигур.

Не материальной крепостью формы, не раскрепощением движения, а прелестью цвета и певучестью линий пленяют нас иконы сиенских мастеров. И великая византийская традиция, и «куртуазный» международный стиль, и позднеготическая французская миниатюра, и даже персидская миниатюра нашли в них свое отражение. И однако, законное место этих икон — в искусстве Предвозрождения.

Своеобразие и обаяние сиенской школы особенно полно выразились в творчестве Симоне Мартини (упомин. с 1315, ум. в 1344г.), самого выдающегося из живописцев 14 века. Искусство Симоне Мартини особенно далеко от флорентийского варианта треченто. Ему присуща тончайшая духовность, нередко столь возвышенно-отрешенная, что она как бы очищена от конкретных человеческих эмоций. Так, в сияющем золотом и драгоценными вишневыми, темно-зелеными, блекло-красными тонами алтаре Людовика Тулузского (Неаполь, Национальные музеи Каподимонте, 1317) фигура молодого кардинала с кротким, поистине ангельским лицом предстает как некий отвлеченный и, как ни парадоксально это словосочетание, светски-рафинированный символ святости.

В степень высочайшей духовности возведено у Симоне Мартини и поэтическое движение чувств. Таково прославленное «Благовещение» (1333, Флоренция, Уффици): являющиеся на фоне мерцания золота фигуры Марии и ангела наделены и отвлеченной красотой причудливого знака и стремительным порывом чувств, пронизывающим изощренную каллиграфию линий, легких и сильных, летящих и чеканно застывших, полных живого трепета и свивающихся в орнаментальные виньетки. В работах Мартини отточенно-элегантная линия, несущая в себе отвлеченную красоту узора и след живого, легкого движения руки мастера, играет исключительно важную роль. В то же время его привлекает сияние золота, горение эмалево-густых красок. Все это сближает станковые работы Мартини с произведениями западноевропейской готики. Больше того, Мартини, проведший последние годы жизни при папском дворе в Авиньоне, оказал несомненное влияние на формирование самого рафинированного варианта готической живописи 14 века. И в то же время его искусство не только принадлежит Италии, но и воплощает устремления, связанные с формированием элементов предренессансного и репессансного художественного мышления.

Уже первая его работа — грандиозная фреска «Маэста» (1315; 7,63Х Х9,7 м), занимающая целую стену главного зала сиенского Палаццо Пубблико, лишена иконности Дуччо, хотя и написана всего через несколько лет после одноименной композиции последнего. Сцена триумфа богоматери предстает в ней и как небесное видение, сияющее на темно-синем фоне золотом и легчайшими оттенками голубого, розового, золотистого, и как торжественная церемония, а все изображение, окаймленное широким декоративным бордюром, уподобляется драгоценному ковру. Облаченная в парчу, увенчанная короной, величавая и женственная мадонна Мартини далека от византийских прототипов; она предстает в облике царицы, а в ее свите появляются как бы сошедшие со страниц куртуазных романов белолицые и розовощекие молодые женщины и юноши с томным, нежно-задумчивым взглядом узких глаз.

Продолжение